По мнению автора доклада, популярный врач, к которому стоит направлять родственников и знакомых, – это «врач с наибольшей частотой удачных индивидуальных решений при лечении лично вам знакомых пациентов».
«Попав в неправильные руки, пациент может получить гораздо меньше, чем положено, а попав в правильные руки, может получить гораздо больше, чем за рубежом».
Примером успешной работы прецизионного онколога автор приводит случай лечения амелобластной фибросаркомы, обнаруженной у ребенка с 10 лет.
Пациент получал химиотерапию по стандартам для мягкотканных сарком с частичной регрессией и стабилизацией.
Затем резекция R0, с минимальными признаками лечебного патоморфоза.
Рецидив, повторная операция R1, лучевая терапия.
Стандарты не помогли.
Однако!
У данного пациента с амелобластной фибросаркомой была выявлена активирующая мутация V600E в гене BRAF, которая предсказывает высокую чувствительность к таргетным препаратам при нескольких опухолях (меланома, рак легкого, анапластический рак щитовидной железы).
Решили применить таргетную терапию, несмотря на отсутствие клинических рекомендаций и одобренного показания.
После очередного рецидива морфология уже соответствует мелкокруглоклеточной саркоме Юинга и вроде есть стандарт для 2й линии саркомы Юинга. Лечение по этому стандарту выполнили (все равно ждали разрешения и финансирования на таргетный препарат), опухоль увеличилась на 75%.
Наконец применили без стандартов и без показания анти- BRAF/MEK.
Эффект был виден на 2е сутки, на 25 сутки лечения опухоль уменьшилась на 79%.
Но так как стандартов нет, то непонятно, что делать дальше, как долго лечить? До прогрессирования, до непереносимой токсичности?
Редукция опухоли позволила выполнить ещё одну операцию.
В удаленной опухоли – полный патоморфологический и, возможно молекулярный ответ.
Продолжали адъювантное лечение анти-BRAF/MEK до года суммарно.
Ремиссия от начала BRAF/MEK – 20 мес
Этот кейс опубликовали быстро и без правок и он стал доказательством IV уровня с убедительностью С.
https://ascopubs.org/doi/pdf/10.1200/PO.19.00282
«Попав в неправильные руки, пациент может получить гораздо меньше, чем положено, а попав в правильные руки, может получить гораздо больше, чем за рубежом».
Примером успешной работы прецизионного онколога автор приводит случай лечения амелобластной фибросаркомы, обнаруженной у ребенка с 10 лет.
Пациент получал химиотерапию по стандартам для мягкотканных сарком с частичной регрессией и стабилизацией.
Затем резекция R0, с минимальными признаками лечебного патоморфоза.
Рецидив, повторная операция R1, лучевая терапия.
Стандарты не помогли.
Однако!
У данного пациента с амелобластной фибросаркомой была выявлена активирующая мутация V600E в гене BRAF, которая предсказывает высокую чувствительность к таргетным препаратам при нескольких опухолях (меланома, рак легкого, анапластический рак щитовидной железы).
Решили применить таргетную терапию, несмотря на отсутствие клинических рекомендаций и одобренного показания.
После очередного рецидива морфология уже соответствует мелкокруглоклеточной саркоме Юинга и вроде есть стандарт для 2й линии саркомы Юинга. Лечение по этому стандарту выполнили (все равно ждали разрешения и финансирования на таргетный препарат), опухоль увеличилась на 75%.
Наконец применили без стандартов и без показания анти- BRAF/MEK.
Эффект был виден на 2е сутки, на 25 сутки лечения опухоль уменьшилась на 79%.
Но так как стандартов нет, то непонятно, что делать дальше, как долго лечить? До прогрессирования, до непереносимой токсичности?
Редукция опухоли позволила выполнить ещё одну операцию.
В удаленной опухоли – полный патоморфологический и, возможно молекулярный ответ.
Продолжали адъювантное лечение анти-BRAF/MEK до года суммарно.
Ремиссия от начала BRAF/MEK – 20 мес
Этот кейс опубликовали быстро и без правок и он стал доказательством IV уровня с убедительностью С.
https://ascopubs.org/doi/pdf/10.1200/PO.19.00282
Последнее редактирование: